Начался новый этап нашего плавания. Первая партия участников в количестве пяти человек и в составе: Виктор Тюрихин, Сергей Антипин, Вадим Быков, Юрий Коробицин, Константин Мужаев прибыли 23 января 2013года в Ричардс Бей, город в Южно-Африканской Республике, на восточном побережье Чёрного континента. После морозной Москвы погода в Южной Африке «неожиданно» оказалась очень жаркой. После долгого перелёта, разницы во времени и резкой смены климата все чувствовали себя несколько усталыми. Летели из Москвы до Йоганесбурга на самолёте «Эмирейтс Аэрлайнс». Очень хорошая авиакомпания. На рейсах этой авиакомпании спиртное подаётся неограниченно и бесплатно. Это обстоятельство и поспособствовало тому, чтобы отдельные члены команды «Югры» чувствовали себя «усталыми». Наш полёт длился более девяти часов, и за это время отдельные члены неоднократно воспользовались радушием и безотказностью стюардесс и нанесли, мне кажется значительный ущерб заведению. Нужно отметить, что участвовали в уничтожении запасов спиртного не все члены, а только отдельные. Пересев в Йоганесбурге на самолёт местной авиакомпании и пролетев ещё полтора часа мы, наконец-то добрались до «Тузи Гази Марины», где четыре месяца назад оставили на хранение свою «Югру». Увидев лодку в добром здравии и без видимых повреждений, мы помылись и почти сразу же легли спать.
Утром проснулись, позавтракали и приступили к подготовке яхты к дальнему походу. Начали с того, что было самым первоочередным, с прочистки топливной системы и ремонта парусов. Тут же появились добровольный помощник в лице местного жителя из зулусов, который представился необычным по нашему мнению для африканца именем Кэприон. Нам, почему то представлялось, что более органичным для него было бы имя типа Нгмумба. Он вызвался срочно привести из города необходимые нам для приведения топливной системы в рабочее состояние топливные фильтры. Юрий Коробицин сел вместе с новичком Костей Мужаевым ремонтировать грот. Сели обстоятельно, на палубе, прямо под жарким африканским солнцем. Сидели и шили, не вставая двое суток. Закалённому морскому волку и педагогу Юрию Ивановичу такое времяпровождение просто отдых и один из его методов морально-волевой подготовки новичков. Вся молодёжь проходит через это, первым был Коротков, в предыдущем переходе Митяев. Костя самоотверженно перенёс испытание и умудрился при этом не получить теплового удара, правда сильно подгорел.
Ближе к середине дня вернулся гонец с картриджами для топливных фильтров . Стратегический запас картриджей для фильтров был израсходован нами при завершении прошлого перехода через Индийский океан, при заходе в Ричардс Бей. Тогда у нас несколько раз глох двигатель, это было связано с тем, что забивались топливные фильтры, и топливо переставало поступать к двигателю. Фильтры забивались грязью в течение десяти минут работы двигателя. По приходу в порт, мы вскрыли топливные баки и обнаружили там, кроме собственно горючего ещё и огромное количество какого- то вещества, сильно напоминающего речную тину. Я слышал раньше, что в тропиках в ёмкостях с дизельным топливом, отлично себе живут и размножаются какие- то неприхотливые микробы. Эта тина и была продуктом их жизнедеятельности. Мы перекачали горючее и тщательно почистили баки, теперь осталось только поставить новые фильтры.
Климат в Южной Африке не располагает к длительным трудовым усилиям, поэтому, завершив операцию с фильтрами, мы перешли к общению с местными жителями в лице упомянутого ранее Кеприона и его двоюродного брата Пэтрика. Общение происходило в сложившемся уже за многие годы стиле – сначала пиво, затем виски. Замечено, что для уничтожения языкового барьера лучше средства нет. В результате общения выяснилось, что коренное население Южной Африки благодарно российскому и кубинскому народам за многолетнюю поддержку в их борьбе против апартеида и что наши гости высоко оценивают образовательный уровень россиян. Часто упоминались имена Путина, Горбачёва, и что нас очень поразило имена российских коммунистических деятелей прошлого века, таких как: Бухарин, Зиновьев, Троцкий. Нам показалось, что для простых рабочих яхтенной стоянки это как то слишком. Хотя, не исключено, что во времена апартеида они состояли в рядах какой-нибудь национально освободительной организации с коммунистическим уклоном, и эти знания являются результатом эффективной работы африканских политотделов. После общеполитической дискуссии перешли к обсуждению обычных житейских вопросов. Выяснилось, что, чтобы женится зулусу необходимо заплатить родне невесты десять коров и много одеял. Зулусы очень удивились и несколько раз переспрашивали нас, правильно ли они нас понимают, узнав, что в России жёны достаются бесплатно. Невероятно поражённые этим фактом, они несколько минут покачивали головами, приговаривая при этом: «You! You! You!», что вероятно означало: «Ух, ты! Ух, ты!». Пытаясь выяснить моё финансовое положение, интересовались, сколько я могу купить коров? Отсутствие чёткого и однозначного ответа с моей стороны очень разочаровал их.
Коснулись вопросов религиозной принадлежности, и ещё одно открытие: оба чёрнокожих собеседника оказались последователями пророка Авраама, т.е. иудеями.
На следующий день очистили подводную часть корпуса от наросшей на ней за четыре месяца живности. Помог другой родственник Кеприона имеющий гидрокостюм. Заварили дырку в выхлопной трубе, подкрасили борт и так далее. В общем втянулись в рабочий ритм, и до прилёта Валеры Баранова все основные работы были сделаны, а Антипин с Мужаевым даже успели съездить в Национальный парк «Хулухве-Уфолозе». Посмотрели там жирафов и носорогов в их естественной среде обитания. Слонов не видели, видели только продукты их жизнедеятельности.
Двадцать восьмого января прилетел Баранов, проставился по поводу своего позднего прибытия и прошедшего дня рождения. Двадцать девятого января оформили выход из Ричардс Бея, наняв такси и съездив для этого в город. Все водители такси, которыми мы пользовались во время стоянки в Ричардс Бее, были либо белыми женщинами в возрасте слегка за пятьдесят либо чёрнокожими юношами в возрасте до двадцати пяти, а единственное, что их объединяло это- состояние их машин. Обычно, это была разбитая донельзя машинка типа российской «Оки».
Для оформления отхода в Тузи Гази Марине нам выдали обходной лист с указанием шести учреждений в которых мы должны были сделать соответствующие отметки. Наименования организаций были, а адресов указано не было, поэтому мы потратили почти целый день, разыскивая необходимые нам конторы. В конечном итоге, собрав все подписи и поставив все штампы, мы передали этот документ, который, оказывается, носил гордое авиационное название «Fly plan»- «Полётный план» капитану порта. Условия выхода из порта были очень либеральные, мы могли выйти в море в течение тридцати шести часов с момента оформления выхода. Это очень удобно, скажем, на Фиджи мы были обязаны покинуть порт в течение часа с момента оформления выхода.
Тридцатого января часов в восемь утра отошли от понтона, где стояли до этого и встали у причальной стенки в ожидании топливозаправщика, которого заказали днём раньше к десяти часам. Несколько человек из команды ушли в магазин закупить перед отходом хлеба и фруктов, кто-то ушел в душ, кто-то просто бродил по причалу. Яхта, на какое то время оказалась без достаточного присмотра. Последствия такой беспечности проявились позднее. На вторую ночь после выхода в море, Вадим Быков обнаружил на борту незваного гостя – крысу. Вернее будет сказать, она сама себя обнаружила, прыгнув с полки на спящего Вадима и пробежав по нему. Когда шок прошёл, стали вспоминать и тут выяснилось следующее: не менее чем два члена команды видели во время ожидания заправщика какую то крысу, подплывавшую к причальной стенке и поднимающуюся затем по налипшим к стенке ракушкам наверх. Вероятно, именно эта крыса и проникла через открытый люк ахтерпика внутрь яхты. На следующую ночь свидетельства присутствия крысы на борту, проявились ещё явнее. Кроме показаний Быкова, прибавилось материальное свидетельство в виде прогрызенной в стенке продуктового рундука дырки. Крыса прорывалась к святому – продуктам. Этого мы простить не могли. Срочно был созван военный совет, который определил тактику и стратегию борьбы с захватчиком. Наиболее радикально настроенные члены военного совета предлагали изгнать крысу ультразвуком, но в итоге победил более взвешенный, традиционный подход. Из пластиковой бутылки была изготовлена импровизированная ловушка. У бутылки отрезали верхнюю часть, примерно на расстоянии одной четверти её высоты. У этой части отрезали горлышко, края образовавшейся горловины оформили в виде заострённых лепестков, перевернули её горловиной вниз и вставили её как воронку в нижнюю часть бутылки. Края сшили нитками. Получилось, что-то вроде рыбацкой снасти, которая в обиходе называется «мордой». Заложили в качестве приманки два куска сыра и установили ловушку под пайолом на камбузе. Рядом с местом совершения крысой своего первого преступления. По гениальному стратегическому замыслу, крыса, учуяв приманку, залезет через горловину внутрь бутылки раздвинув лепестки своим телом, схватит сыр и попытается выбраться наружу, но сомкнувшиеся острые лепестки будут впиваться в её наглую морду и помешают ей вылезти из ловушки. Наша лёгкая кавалерия, находясь, всё это время на чеку, в засаде и услышав шум попавшей в ловушку крысы (крыса наверняка должна была как минимум заплакать) стремительно блокирует её и пленит. Крыса же вероятно ни чего не знала о нашем гениальном плане, в противном случае мы наверняка услышали бы её издевательский смешок, а может даже и хохот, после того как она просто залезла в ловушку, съела сыр и невредимой вылезла из неё наружу. Мы усовершенствовали ловушку, уменьшив диаметр её горловины и усилив жёсткость лепестков. В ответ, крыса перестала лазить в ловушку и есть в ней сыр, а просто перешла к поеданию наших запасов в местах его хранения. В числе первых, мы потеряли литровый пакет молока, у которого крыса отгрызла угол и выпила всё молоко не оставив ни капли. Нам пришлось отказаться от идеи отловить крысу подручными средствами, и мы запросили подкрепление, заказали Илье Нуриеву захватить с собой из России профессиональные средства борьбы с подлюкой. А продукты на время военных действий перенесли в форпик, отделённый от остальных помещений яхты глухой стальной переборкой. Так что счёт пока ничейный, мы не поймали крысу, а она лишилась доступа к нашим продуктам. Только до конца пока непонятно, это мы осаждаем и выживаем крысу или она нас?
Великая мудрость гласит: беда не приходит одна. Крыса лишает нас продуктов, а наша собственная не последовательность чуть не лишила нас пресной воды. За время нашего плавания у нас сложилась целый свод правил по отношению к хранению на борту и потреблению запасов пресной воды. Первое и главное из них: запасы воды должны быть разъединены. Поэтому мы всегда хранили воду в двух отдельных стационарных баках, расположенных по обоим бортам, ни когда не соединяли их и пользовались баками последовательно, сначала одним, а по окончании воды в нем, подключали к системе водоснабжения яхты другой бак. Также у нас всегда имелся запас пресной воды в трёх двадцати пяти литровых канистрах, назывался он НЗ – неприкосновенный запас. Кроме того, мы по возможности покупали чисто питьевую воду в магазине, обычно в пяти или десяти литровых бутылках или канистрах. Всё это позволяло нам всегда чувствовать себя уверенно при переходах через океаны. Если вдруг вода испортится в одном из баков или по какой-то причине просто вытечет из него, у нас в запасе всегда останется достаточно воды в других ёмкостях. Вот это-то правило, мы и нарушили при выходе из Ричардс Бей. Впервые за всю историю наших походов. На стоянке в марине водой можно пользоваться неограниченно и поэтому, чтобы не образовывался крен на один из бортов, что неизбежно случается, если пользоваться баком только с одного борта, мы окрыли краны на обоих баках, одновременно подключив их к системе водоснабжения. Перед выходом в море, мы не посчитали необходимым перекрыть кран на одном из баков. Второе наше правило гласит, что необходимо обязательно слить старую воду из баков, прежде чем залить в них новую. Этого мы тоже не сделали. Также мы не залили воду в канистры НЗ. Всё это произошло потому, что мы посчитали девятисот мильный прибрежный переход Ричардс Бей-Кейптаун недостаточно значительным, чтобы заморачиваться так, как будто мы собираемся пересечь океан. В первый же день после выхода в море из крана вместо чистой пресной воды, которую мы залили в баки перед выходом, полилась мутная коричневатая жидкость, пить которую как-то не очень хотелось. Причиной этому послужило следующее: старая вода, оставшаяся в одном из наших баков с предыдущего перехода, была, вероятно не совсем чистой, она отстоялась за четыре месяца спокойной стоянки в марине, осадок скопился на днище бака, затем мы долили в бак новой воды, а при выходе в море на волнах, на качке осадок поднялся и перемешался со всей водой в обоих баках. В результате этого мы остались фактически без чистой пресной воды, если не считать нескольких литров в покупных пластиковых бутылках. К счастью выяснилось, что осадок имеет не органическую природу и вода очень хорошо очищается путём фильтрования. Опять же, с помощью двух пластиковых бутылок и марли был изготовлен фильтр, и проблема была, в общем решена.
Тридцатого января при выходе из Ричардс Бей ветер был северо-восточный, свежий десять метров в секунду порывы до пятнадцати метров, температура воды была двадцать шесть градусов по Цельсию. Мы поставили геную и пошли курсом бакштаг левого галса. В первый день прошли сто тридцать четыре мили. На следующий день ветер ослаб до восьми метров в секунду, поставили дополнительно грот и шли с прежней скоростью. Вечером примерно в восемнадцать тридцать в течение нескольких секунд налетел шквал силой двадцать пять метров в секунду и напрочь вырвал шкотовый угол многострадальной генуи. До захода солнца успели снять и убрать геную и поставить стаксель номер один. Ночь и следующий день прошли спокойно. За вторые сутки прошли сто сорок восемь миль. В дальнейшем ветер то усиливался до десяти метров в секунду, то стихал до четырёх метров, пока ночью третьего февраля совсем не скис до неприемлемых для нас полутора метров в секунду. Учитывая проблему с питьевой водой, решено было идти под двигателем. Под двигателем шли до утра пятого февраля. Утром подул ровный шести-восьми метровый ветер и дул так до утра шестого февраля, до подхода к Кейптауну к заливу Тейбл Бей. Пятого февраля примерно в семнадцать часов прошли траверс мыса Игольного, самой южной оконечности Африки, мыс, через который проходит условная линия, разделяющая Индийский и Атлантические океаны.
За всё время перехода температура воды в океане постоянно снижалась, сначала до двадцати двух градусов, затем до семнадцати, пятнадцати, а при подходе к Мысу Доброй Надежды до рекордных десяти градусов по Цельсию. Это влияние холодного течения Адульхас и Антарктиды Мы заметили, что у берега вода теплее, мористее холоднее. Чем ниже подала температура воды , тем больше в ней было жизни. Во-первых, стало встречаться больше рыболовных кораблей, во-вторых, появилось большое количество морских птиц, удалось даже увидеть, впервые, альбатроса и пингвинов. Видели множество морских котиков, нескольких акул и китов. Двух горбатых китов очень близко, фактически на внешнем рейде порта Кейптаун.
Шестого февраля, уже в заливе Тейбл Бей, на расстоянии нескольких миль до входа в порт Кейптаун задул постоянно усиливающийся юго-восточный ветер, который в течение несколько минут набрал силу штормового. Входили в порт под двигателем, который ели-ели справлялся с встречным ветром силой в тридцать метров в секунду. В лоции написано, что при сильных юго-восточных ветрах управляться во внутренней гавани порта Кейптаун очень сложно. Лоция не соврала, управляться действительно очень сложно. Нам повезло, что по условиям штормовой погоды порт фактически не работал, не принимал и не выпускал большие корабли, и поэтому вся акватория порта была свободна, что позволило нам маневрировать не опасаясь встречи с большим кораблём. Но всё же в марину Королевского Кейптаунского Яхт Клуба, в которой у нас была забронирована стоянка, заходить при таком ветре мы не рискнули и ночевали стоя на муринге у входа в марину. Всю ночь ветер не стихал только под утро седьмого февраля стих, мы вошли в марину и пришвартовались к указанному нам понтону. Переход от Ричардс Бей до Кейптауна у нас занял восемь дней, в течение которых мы прошли девятьсот тридцать миль.
ЮАР. Кейптаун
10 февраля 2013
Виктор Тюрихин
Карта Южно-Африканской Республики
